ЧЕТЫРЕ
НАУКА И МАГИЯ
Если бы мы захотели, мы могли бы прокомментировать некоторые особенности эксперимента Думминга Тупса, описывая связанные области науки. К примеру, там есть намёк на интерпретацию квантовой механики в смысле "множества миров", в которой миллиарды вселенных ответвляются от нашей каждый раз, когда решение может быть более, чем одним. И есть неофициально-стандартная процедура церемонии открытия, в ходе которой Монарх или Президент тянет за большой рычаг или нажимает большую кнопку, чтобы "запустить" какой-либо необъятный памятник технологии, который уже работает в течение как минимум нескольких дней. Когда королева Елизавета II открывала Калдер Холл, первую британскую атомную электростанцию, было именно так - большая шкала и всё прочее.
Однако, для кванта ещё рановато, а большинство из нас совершенно позабыли Калдер Холл. В любом случае, есть более насущная тема для обсуждения. Это связь науки и магии. Начнём с науки.
Существа, стоящие ниже на эволюционной лестнице, без сомнения, знали о Луне. Возьмём, к примеру, морскую черепаху - настолько плоскомирское создание, насколько это вообще возможно. Когда современные черепахи выползают на берег, чтобы отложить яйца и закопать их в песок, они каким-то образом выбирают сроки так, что, когда настанет время вылупиться, черепашата могут уползти к морю, ориентируясь на Луну. Мы знаем об этом, потому что огни современных зданий путают их. Такое поведение поразительно, и недостаточно свалить его на "инстинкт" и притвориться, что это всё объясняет. Что есть инстинкт? Как он работает? Как он появился? Учёный хочет найти удовлетворительные ответы на эти вопросы, а не просто причину, чтобы перестать думать о них. Предположительно, тенденция к поиску Луны у черепашат и сверхъестественное чувство времени у их матерей эволюционировали вместе. Черепашата, чьи матери случайно откладывали яйца в нужное время, чтобы они вылупились как раз тогда, когда Луна светила над морем, и которые случайно направлялись к ярким огням, чаще добирались до моря. Всё, что было нужно, чтобы закрепить эти тенденции в качестве всеобщей черепашьей черты, это передать их следующему поколению при помощи генов. Те черепахи, которые наткнулись на работоспособную стратегию указания направления и смогли передать её потомкам через гены, выживали лучше, чем остальные. Таким образом, они процветали и вытесняли других, и скоро единственными существующими морскими черепахами стали те, которые умеют ориентироваться по Луне.
Плывёт ли Великий А'Туин - черепаха, что держит слонов, что держат диск - через глубины космоса в поисках далёкого света? Возможно. Согласно Безумной Звезде, "Философы уже много лет спорят о том, куда может направляться Великий А'Туин, и часто выказывают обеспокоенность тем, что они могут никогда этого не узнать. Но им суждено узнать это месяца через два. И вот тогда они действительно забеспокоятся…" Потому что, подобно своей земной коллеге, Великий А'Туин находится в репродуктивном периоде, в данном случае, направляясь к месту кладки, чтобы проследить за вылуплением. Тот рассказ завершается её отплытием в прохладные глубины космоса вместе с вращаюшимися вокруг неё черепашатами (которые, надо полагать, уплыли, в конце концов, сами по себе, и может быть, и сейчас несут на спине очень маленькие Плоские миры)…
Самое интересное насчёт этой черепашьей уловки - это то, что ни на каком этапе у животных нет необходимости осозновать, что их существование связано с Луной, или что Луна вообще существует. Однако фокус не сработает, если черепашата не заметят Луну, так что мы полагаем, что они её всё же замечают. Но мы не можем вывести отсюда существование некоего черепашьего астронома, который интересовался бы удивительным изменением формы Луны.
Однако, когда на сцене появилась определённая группа мартышек с тягой к общественному развитию, они начали задаваться подобными вопросами. Чем лучше мартышки отвечали на них, тем более непонятной становилась вселенная: знание лишь увеличивает неведение. Они понимали только одно: Там Наверху всё по-другому, не так, как Здесь Внизу.
Они не знали, что Здесь Внизу - неплохое место для жизни для таких как они - есть воздух для дыхания, съедобные животные и растения, вода для питья, земля, на которой можно стоять, и пещеры, чтобы спасаться от дождя и львов. Но они знали, что это всё изменчиво, хаотично, непредсказуемо…
Они не знали, что Там Наверху - в остальной вселенной - всё совсем не так. По большей части там пустое пространство, вакуум. Вакуумом дышать нельзя. Большая часть того, что вакуумом не является - гигантские шары перегретой плазмы. На огненном шаре особо не постоишь. И большая часть того, что не является вакуумом и не горит, представляет собой безжизненные камни. Камни есть невожможно(9). Им ещё только предстояло это узнать. Что им было известно, так это то, что Там Наверху было, по человеческим меркам, спокойно, размеренно и упорядочено. И предсказуемо - каменные круги можно сверять.
{9. На самом деле, соль можно есть. Только вот никто за пределами Плоскомирья не заказывает в ресторанах базальтовое кэрри.}
Всё это вызывало общее ощущение, что Там Наверху отличается от Здесь Внизу не просто так. Очевидно, что Здесь Внизу приспособлено для нас. Там Наверху, столь же очевидно, не приспособлено. Значит, оно должно быть приспособлено для кого-то другого. А новообразовавшееся человечество уже обсуждало возможных небожителей, и делало это с тех пор, как люди начали прятаться в пещерах от грозы. Боги! Они были Там Наверху и смотрели Вниз! И конечно же, они были за всё в ответе, потому что люди, абсолютно точно, не были. В качестве полезного дополнения это объясняло все те вещи Здесь Внизу, которые были гораздо сложнее, чем всё видимое Там Наверху, вроде гроз, землетрясений и пчёл. Эти были под контролем богов.
Это неплохо увязывалось. Заставляло нас почувствовать себя важными. Без сомнения, делало важными жрецов. А так как жрецы были из той породы людей, что могут вырвать язык или изгнать в страну львов за несогласие, эта теория быстро стала невообразимо популярной, хотя бы потому что те, у кого были другие соображения, либо не могли говорить, либо сидели где-нибудь на дереве.
И всё же… время от времени рождался какой-нибудь сумашедший без чувства самосохранения, которого не удовлетворяли подобные объяснения, и который заявлял об этом, рискуя навлечь гнев жрецов. Такие люди были уже во времена вавилонской цивилизации, процветавшей в междуречье и вокруг Тигра и Ефрата с 4000 до 300 гг д.н.э. Вавилоняне - термин, охватывающий целую кучу полунезависимых народов, живших в отдельных городах, таких как Вавилон, Ур, Ниппур, Урук, Лагаш и т.д. - без сомнения поклонялись богам, как и все остальные. К примеру, одна из их историй о богах послужила прообразом библейской притчи о Ное и его ковчеге. Но в то же время ими владел неподдельный интерес к тому, что делали эти самые огоньки в небе. Они знали, что Луна круглая - сфера, а не плоский диск. Возможно, они знали и о том, что Земля тоже круглая - так как она отбрасывала круглую тень на Луну во время лунных затмений. Они знали, что год длится приблизительно 365 1/4 суток. Они даже знали о "прецессии равноденствий", циклическом явлении с периодом в 26000 лет. Они сделали эти открытия, ведя тщательные наблюдения за тем, как перемещались по небу Луна и планеты. Вавилонские астрономические записи 500 года д.н.э. верны и поныне.
Так было положено начало альтернативному объяснению вселенной. Оно не включало в себя богов, по крайней мере явно, поэтому не приобрело большой популярности среди духовенства. Некоторые из их последователей всё ещё пытаются искоренить его, даже сегодня. Адепты основных религий (в числе которых часто попадаются очень умные люди) в конце концов пошли на компромисс с таким безбожным мышлением, но оно всё ещё не в почёте у постмодернистов, креационистов, газетных астрологов и остальных, предпочитающих ответы, которые можно сварганить самостоятельно в домашних условиях.
Текущее имя того, что попеременно называли "ересью" и "натуральной философией" - это, конечно, "наука".
Наука выработала очень странный взгляд на вселенную. Она считает, что вселенная подчиняется правилам. Правилам, которые никогда не портятся. Правилам, которые оставляют мало места прихотям богов.
Такой упор на правила ставит перед наукой просто устрашающую задачу. Она должна объяснить, как куча пылающего газа и камней Там Наверху, подчиняясь простым правилам вроде "большие вещи притягивают маленькие вещи, и хотя маленькие вещи тоже притягивают большие вещи, они делают это не настолько сильно, чтобы вы заметили", может иметь хоть какой-то шанс дать начало тому, что Здесь Внизу. Здесь Внизу подчинение правилам, кажется, просто отсутствует. Один день ты идёшь на охоту и ловишь дюжину газелей; на следующий день лев ловит тебя. Здесь Внизу самое очевидное правило, кажется, в том, что "Нет никаких правил", кроме, может быть, того, которое научным языком выражается как "Excreta Occurs". Как формулирует Гарвардский Закон Поведения Животных: "Экспериментальные животные, в тщательно контролируемых лабораторных условиях, делают всё, что им заблагорассудится". И не только животные: каждый игрок в гольф знает, что такая простая вещь, как твёрдая упругая сфера с поверхностью, покрытой мелкими углублениями, никогда не ведёт себя так, как предполагается. А что до погоды…
По крайней мере, различались до сих пор.
По мере того, как наступает третье тысячелетие, всё больше аспектов науки становятся кроссдисциплинарными. Мел, к примеру, больше, чем просто горная порода: это остатки раковин и скелетов миллионов мелких морских обитателей. А сыроделие опирается на химию и технологию датчиков в той же мере, сколь и на биологию травы и коров.
Изначальной причиной этого глобального разделения науки стала уверенность на уровне ощущений, что живые и неживые объекты принципиально различны. Неживые просты и подчиняются правилам математики; живые сложны и не подчиняются вообще никаким правилам. Как мы говорили, Здесь Внизу всё выглядит другим, не таким, как Там Наверху.
Однако, чем больше мы находим смысла в математических правилах, тем более гибкой в наших глазах становится вселенная, на правилах основанная. И наоборот, чем глубже мы понимаем биологию, тем более важными становятся её физические аспекты - потому что жизнь не является особым видом материи, и она так же должна подчиняться правилам, установленным физикой. То, что выглядело как огромная, непреодолимая пропасть между науками о жизни и физическими науками, уменьшается столь быстро, что оказывается не больше, чем тонкая линия, процарапанная в песке научной пустыни.
Но если мы хотим переступить через эту линию, нам нужно поменять способ мышления. Слишком легко скатиться к старым - и не подходящим более - привычкам. Чтобы проиллюстрировать это утверждение и задать сквозную тему книге, посмотрим, что инженерные проблемы достижения Луны могут рассказать о том, как работают живые организмы.
Главное препятствие на пути достижения человеком Луны - не расстояние, но гравитация. Можно было бы дойти до Луны примерно за тридцать лет - при наличии дороги, воздуха и всего того, что требуется опытному путешественнику - если большую часть пути не пришлось бы идти в гору. Нужно затратить приличную энергию, чтобы поднять человека с поверхности планеты до точки, где притяжение Луны компенсирует земное. Физика обеспечивает нас точной нижней границей необходимого количества энергии - это разница между "потенциальной энергией" массы в нейтральной точке и потенциальной энергией той же массы на поверхности. Закон сохранения энергии утверждает, что вам не удастся добиться выполнения этой задачи с затратой меньшей энергии, как бы хитры вы ни были.
Обмануть физику невозможно.
Вот почему освоение космоса столь дорого обходится. Нужно много топлива, чтобы поднять одного человека на орбиту на ракете, и хуже того, нужно ещё топливо, чтобы поднять ракету… и ещё топливо, чтобы поднять топливо… и… При любом раскладе, мы, кажется, застряли на дне земного гравитационного колодца, и билет оттуда должен стоить целое состояние.
Но так ли это?
В разное время подобные вычисления применялись к различным живым существам. С поразительными результатами. Было "доказано", что кенгуру не могут прыгать, пчёлы не могут летать, а птицы - получать достаточно энергии из пищи, чтобы искать еду. Было даже "доказано", что жизнь невозможна, потому что живые системы становятся всё более и более упорядоченными с течением времени, в то время как физика утверждает, что все системы должны становиться всё более неупорядоченными. Главное, что вынесли из этих упражнений биологи - это глубокий скептицизм насчёт отношения физики к биологии и уютное чувство превосходства, потому что жизнь явно более интересна, чем физика.
Но на самом деле смысл в этом совершенно другой: надо быть осторожным с неявными предположениями, принимаемыми при таких вычислениях. Возьмём, к примеру, кенгуру. Можно вычислить, сколько энергии затрачивает кенгуру на прыжок, подсчитать, сколько прыжков он делает в день, и вывести отсюда нижнюю границу его суточной потребности в энергии. Во время прыжка кенгуру отталкивается от земли, поднимается и опять опускается вниз, так что вычисления такие же, как для ракеты. Если их провести, то можно обнаружить, что суточная потребность в энергии для кенгуру примерно в десять раз больше той, что он может получать из еды. Вывод: кенгуру не могут прыгать. Так как они не могут прыгать, они не могут найти пищу, следовательно, они все мертвы.
Как ни странно, Австралия просто кишит кенгуру, которые, к счастью, не разбираются в физике.
Где же ошибка? Эти вычисления представляют кенгуру, как если бы он был мешком картошки. Вместо тысячи (скажем) кенгуриных прыжков в день, они выводят энергию, необходимую, чтобы поднять и снова уронить мешок с картошкой, тысячу раз. Но если посмотреть замедленную съёмку кенгуру, скачущего по австралийским пустошам, он не выглядит как мешок картошки. Кенгугу отскакивает, словно гигантская пружина. Когда ноги движутся вверх, голова и хвост движутся вниз, накапливая энергию в мышцах. Потом, когда ноги касаются земли, эта энергия высвобождается для следующего прыжка. И так как большая часть энергии сохраняется и возвращается, затраты энергии на прыжок минимальны.
Вот - тест на ассоциации. "Мешок картошки" относится к "кенгуру" так же, как "ракета" к… чему? Один из возможных ответов - космический лифт. В выпуске Wireless World за октябрь 1945, писатель-фантаст Артур Кларк впервые ввёл понятие геостационарной орбиты, которая сейчас является основой практически всех спутников связи. На определённой высоте - 35000 км (около 22000 миль) над поверхностью - спутник будет двигаться вокруг Земли строго синхронно с её вращением. Таким образом с поверхности будет казаться, что спутник не движется. Это полезно для систем связи - вы можете зафиксировать свою спутниковую тарелку в одном направлении и всегда получать ясный, чистый сигнал или, на худой конец, MTV.
Почти тридцать лет спустя Кларк популяризовал концепцию с гораздо большим потенциалом к тому, чтобы стать прорывом в технологии. Выведите спутник на геостационарную орбиту и спустите на землю длинный трос. Это должен быть очень прочный трос: у нас ещё нет нужной технологии, но "углеродные нанотрубки", создаваемые сейчас в лабораториях, уже близки к цели. Если правильно рассчитать и построить, можно получить лифт высотой 35 000 км. Стоимость строительства будет огромной, но потом будет можно отправлять вещи в космос, просто потянув за трос.
Да, но обмануть физику невозможно. Требуемая для этого энергия будет равна требуемой энергии при использовании ракеты.
Ну конечно. Так же, как одинакова энергия, требуемая, чтобы поднять кенгуру и мешок с картошкой.
Задача в том, чтобы найти путь накапливать энергию и отдавать её обратно. Суть в том, что раз лифт установлен, через некоторое время опускается на нём столько же, сколько и поднимается. На самом деле, если добывать металлы на Луне или астероидах, скоро опускаться будет больше, чем подниматься. Спускаемые материалы обеспечивают подъёмную силу для поднимаемых. В отличие от ракеты, которую нельзя использовать повторно, космический лифт сам поддерживает себя в движении.
Жизнь похожа на космический лифт. Только жизнь поддерживает в себе не энергию, а организацию. Когда у вас есть система настолько высокоорганизованная, что может надёжно копировать себя, эта степень организации больше не "затратна". Начальное вложение могло быть огромным, как в случае с космическим лифтом, но, раз оно сделано, всё прочее - задаром.
Если вы хотите понять биологию, вам нужна физика космического лифта, а не физика ракет.
Как же может магия Плоскомирья пролить свет на кругломирскую науку? Как пропасть между физическими и биологическими науками оказывается куда уже, чем мы предполагали, так и пропасть между наукой и магией уменьшается. Чем более совершенными становятся наши технологии, тем меньше шансов на то, что тот, кто ими пользуется, понимает их принципы. В итоге, они всё более и более напоминают магию. Кларк осознал, что эта тенденция неизбежна; Грегори Бенфорд пошёл дальше и назвал её желательной.
Та или иная технология работает, в первую очередь, потому что тот, кто её создал, выяснил достаточно законов вселенной, чтобы заставить технологию делать то, что нужно. Для этого не нужно правильных законов, а нужны просто достаточно верные - ракеты хорошо летают, несмотря на то, что их орбиты вычислены на основе попыток по части вывода законов гравитации Ньютона, а не - более точных - Эйнштейна. Но то, чего можно достичь, жёстко ограничено рамками, установленными Вселенной. С магией - наоборот, вещи работают, потому что люди хотят этого. Конечно, всё же нужно искать правильное заклинание, но процесс развития стимулируют именно желания человека (и, без сомнения, знания, умения и опыт исполнителя). Эта одна из причин, по которой наука часто кажется нечеловечной - она исследует то, как вселенная влияет на нас, а не наоборот.
Однако, магия - только один из аспектов Плоскомирья. В Плоском Мире существует и наука - или, по крайней мере, техника на рациональной основе - во множестве проявлений. Мячи бросают и ловят, экосистема реки Анк напоминает экосистему типичного земного болота или полей фильтрации, а свет распространяется по более или менее прямому пути. Хоть и очень медленно. Как мы можем прочесть в Безумной Звезде: "Над Диском занимался еще один день. Разгорался он очень неторопливо, и вот почему. Когда свет встречается с сильным магическим полем, он тут же теряет всякое представление о спешке и мгновенно замедляет скорость. А на Диске магия до неприличия сильна, из чего следует, что мягкий желтый утренний свет скользил по спящему пейзажу, будто прикосновение нежного любовника или, как выразились бы некоторые, словно золотистый сироп." Эта же цитата говорит нам о том, что помимо техники на рациональной основе на Диске существует немало магии: явной магии, что замедляет свет; магии, что позволяет солнцу оборачиваться вокруг Диска, при условии, что время от времени тот или иной из слонов приподнимает ногу, чтобы пропустить его. Это маленькое и близкорасположенное солнце, и оно движется быстрее собственного света. Но никаких особых проблем из-за этого не возникает.
В нашем мире тоже есть магия, но другого, неявного сорта. Чудеса всё время происходят вокруг нас, во всех тех незаметных связях причин и следствий, которые мы не понимаем, а просто принимаем. Когда мы поворачиваем выключатель и загорается свет. Когда мы садимся в машину и запускаем двигатель. Когда мы занимаемся всеми теми невозможными и смехотворными делами, из которых благодаря биологическим причинно-следственным связям, получаются дети. Конечно же, многие понимают - и часто довольно-таки подробно - что происходит в определённых областях; но раньше или позже каждый достигает своего Магического Горизонта Событий. Закон Кларка гласит, что любая достаточно совершенная технология похожа на магию. Обычно "совершенная" здесь значит "продемонстрированная нам более развитыми инопланетянами или людьми из будущего", вроде телевидения для неандертальцев. Но нужно помнить, что уже сегодня телевидение является магией для тех, кто им пользуется - и для стоящих за камерой, и для тех, кто сидит на диване перед движущейся картинкой в смешном ящичке. В какой-то точке посредине, как сказал бы мультипликатор С. Харрис, "случается чудо".
Наука обзаводится магической аурой, потому что форма цивилизации развивается благодаря подобию повествовательного императива - она представляет собой связный рассказ. Где-то в 1970 году Джек читал перед школьниками лекцию на тему "Возможность Жизни на Других Планетах". Он рассказывал об эволюции, о том, из чего состоят планеты - об обычных для такой лекции вещах. Первый вопрос пришёл от девочки, примерно пятнадцати лет, которая спросила: "Вы верите в эволюцию, правда, сэр?" Учитель начал говорить о том, что это "неправильный" вопрос, но Джек всё равно на него ответил, сказав - довольно претенциозно - "Нет, я не верю в эволюцию, как верят в Бога… Науку и технологию развивают не те, кто верит, но те, кто не знает, но делает всё возможное, чтобы узнать… паровой двигатель… прядильная машина… телевидение…" На этом месте она снова вскочила: "Нет, телевидение изобрели не так!" Учитель попытался замять спор, попросив её рассказать, как, по её мнению, было изобретено телевидение. "Мой отец работает на заводе Фишер Лудлоу - делает прессованную сталь для автомобильных кузовов. Ему платят, и он отдаёт часть денег правительству, чтобы они делали разные вещи. Он говорит правительству, что хочет телевидение, а они платят кому-нибудь, чтобы его изобрели - и его изобретают!"
Сделать подобную ошибку очень просто, потому что технология получает развитие, преследуя конкретные цели. У нас появляется ощущение, что можно получить всё что угодно, просто задействовав достаточно ресурсов. Это не так. Задействовав достаточно ресурсов, мы можем получить всё что угодно в пределах текущей технологии, или, возможно, слегка за её пределами, если повезёт. Но никто не расскажет нам о несостоявшихся изобретениях. Никто не пытается получить финансирование под проект, который - они знают - наверняка не будет работать. Никто не будет спонсировать проект, если неизвестно, с чего начать. Мы можем потратить сколько угодно денег на разработку антигравитации или путешествий со сверхсветовой скоростью, но ничего не добьёмся.
Когда можно разобрать устройство на части и посмотреть, как оно работает, вы обретаете четкое представление об ограничениях, в которых ему приходится действовать. Поэтому в таких случаях науку и магию вы не перепутаете. Первые автомобили требовали исключительно ручного запуска - в двигатель вставляли большой рычаг и буквально "заводили" его. Что бы не делал двигатель после запуска, было ясно, что это не магия. Однако, по мере развития, технология, как правило, не остаётся прозрачной для пользователя. Когда автомобилями стало пользоваться больше людей, очевидная техника всё больше заменялась символами. Для того, чтобы заставить что-либо случиться, использовали просто переключатели с надписями. Это и есть наша разновидность магического заклинания: дергаете за ручку под названием "Холодный Запуск" и двигатель сам делает всё, что для этого нужно. Когда бабуля хочет покататься, ей не нужно делать почти ничего, кроме как нажать на акселератор и поехать. Маленькие демоны делают всё остальное с помощью магии.
Этот процесс и является сутью связи между наукой и магией в нашем собственном мире. Вселенная, в которой мы родились, и в которой эволюционировал наш вид, действует по определённым законам, а наука - наш способ выяснить, что это за законы. Но вселенная, которую мы сегодня создаём для себя, такова, что для любого, кроме членов проектной бригады и, вполне возможно, даже для них, она работает по волшебству.
Ранние стадии образования должны включать в себя много лжи-для-детей, потому что первоначальному объяснению необходимо быть простым. Однако, мы живём в сложном мире, и ложь-для-детей должна быть в конце концов вытеснена более сложными описаниями, если мы не хотим, чтобы она стала настоящей ложью замедленного действия. К несчастью, большинство из нас знает из науки только то, что примерно вспоминается из лжи-для-детей. Возьмем, к примеру, радугу. Все мы помним, как в школе нам рассказывали, что стекло и вода расщепляют свет на цвета-составляющие - есть даже милый эксперимент, в котором их можно увидеть - и что так и образуется радуга: свет проходит через дождевые капли. Когда мы были детьми, нам никогда не приходило в голову, что, хоть это объясняет цвета радуги, это не объясняет её формы. Не объясняет и то, как свет от множества разных разных капель в ливне каким-то образом образует яркую дугу. Почему он не размазывается? Здесь не место для рассказа об изящной геометрии радуги, но теперь вы можете понять, почему "ложь" - не чересчур сильный термин. Школьное объяснение отвлекает нас от настоящего чуда радуги, совместного эффекта всех капель, притворяясь, что если объяснить цвета, на этом всё и заканчивается.
Есть и другие примеры лжи-для-детей: идея, что земное магнитное поле похоже на гигантский брусок магнита с полюсами, помеченными N и S, изображение атома в виде миниатюрной солнечной системы; идея о том, что живущая сегодня амёба - "примитивный" организм с возрастом в миллиард лет; образ ДНК как схемы для создания организма, и связь между относительностью и причёской Эйнштейна (только люди с такой причёской могут додуматься до столь безумной идеи). У квантовой механики нет подобной публичной "картинки" - она не складывается в простой рассказ, за который мог бы ухватиться неспециалист - поэтому нам с ней неудобно.
Когда живёшь в сложном мире, его необходимо упрощать, чтобы понять. Это, собственно, и значит "понимать". На разных стадиях обучения приемлема различная степень упрощения. Лжец-детям - почётная и жизненно важная профессия, известная также как "учитель". Но вот чего не делает обучение - хоть многие политики этого не понимают, что является одной из проблем - так это не воздвигает незыблемой твердыни из "фактов"(10). Время от времени человеку необходимо забывать то, что он считал известным, и замещать его чем-то более точным. Этот процесс и есть суть науки, и он никогда не прекращается. И это значит, что и наши утверждения не стоит принимать безоговорочно, потому что мы принадлежим ещё одной столь же почётной профессии: лжецы-читателям.
{10. Люди изобрели множество полезных видов лжи. Наряду с ложью-для-детей ("столько, сколько они могут понять") существуют ложь-для-начальников ("столько, сколько им надо знать"), ложь-для-пациентов ("если не узнают - не будут беспокоиться"), и, в силу разнообразных причин, ложь-для-себя. Ложь-для-детей - лишь преобладающий и необходимый вид лжи. Университетам хорошо известны смышлёные и образованные выпускники школ, которые приходят в шоковое состояние, поступив и выяснив, что биология или физика - не совсем то, чему их учили раньше. "Да, но вы должны были понять то,"- говорят им, - "чтобы сейчас мы могли объяснить вам, почему это не совсем правдиво." На Диске учителям это известно, и они таким образом показывают, почему университеты в самом деле являются кладезями знания: ученики поступают в уверенности, что знают почти всё, а через годы уходят в уверенности, что не знают практически ничего. Куда же подевались знания? Конечно же, остались в университете, где их бережно высушивают и хранят.}
А на Диске одно утверждение Думминга Тупса из серии "ложь-для-волшебников" скоро докажет свою полную несостоятельность.
