Шляпа, полная неба.
Вступление.
Из "Фейри и как избежать встречи с ними" Мисс Перспикасии Тик.
(Пиктси, Вольные Крошки, Маленький Народец, а также "Неизвестный или Неизвестные, Вероятно Вооружены").
Нак Мак Фигл - это самая опасная из рас фейри, особенно в пьяном виде. Они любят выпивку, драки и воровство, и украдут все, что не прибито гвоздями, а если что-то все-таки прибито, то и гвозди они украдут тоже.
Однако те, кому удалось познакомиться с ними поближе и остаться при этом в живых, утверждают, что они удивительно верные, сильные, упорные, храбрые и, по-своему, нравственные. Так, например, они не станут воровать у людей, у которых и так ничего нет.
Обычный мужчина Фигл (женщины среди Фиглов встречаются редко) около шести дюймов роста, с кожей, посиневшей от татуировок и краски, называемой синилью, и, если вы находитесь достаточно близко, то он готов стукнуть вас чем-нибудь.
Он будет одет в килт, сделанный из любой старой материи, так как у Фиглов принадлежность к клану можно определить по татуировкам. Он может быть одет в шлем, сделанный из черепа кролика и часто украшает свои волосы и бороду перьями, бусинами, и всем тем, что может подсказать ему его воображение. Он почти всегда носит меч, но главным образом для виду, так как в драках Фиглы предпочитает приёмы, основанные на ударах сапогами и головой.
История и Религия.
Тайна их происхождения затеряна в веках. Одни говорят, что они были изгнаны из волшебной страны королевой Фей, так как восстали против её тиранического и безжалостного правления, другие утверждают, что их просто-напросто выгнали за пьянство.
Почти ничего не известно об их религии, если она вообще существует, кроме одного факта: они думают, что они мертвы. Им нравится наш мир, с его солнечным светом, горами, и голубыми небесами, и множеством поводов для драк. Такой удивительный мир не может быть открыт для кого попало, говорят они. Это, вероятно, что-то типа небес или Вальхаллы, куда попадают храбрые воины после смерти. Поэтому, объясняют они, они уже жили где-то в другом месте, и после смерти им было позволено попасть сюда, потому что они были такими хорошими.
Это довольно странное и абсолютно неверное утверждение, так как всем нам известно, что всё совсем наоборот.
Когда умирает один из Мак Фиглов, это не повод для скорби. Его братья грустят лишь потому, что он не провел больше времени с ними прежде, чем вернулся в страну жизни, которую они называют "Последний мир".
Обычаи и среда обитания.
Часто кланы Мак Нак Фиглов живут в курганах древних королей, где выкапывают уютные пещерки среди золота. Обычно над ними растет один или два куста терновника или бузины. Фиглы особенно любят пустотелые веточки бузины, которые используют как трубы для своих каминов. И, конечно, там будет кроличья нора. Она будет выглядеть как кроличья нора. Вокруг неё обязательно будет кроличий помет и, иногда, если на её обитателей найдёт вдохновение, даже несколько клочков кроличьей шерсти.
Мир под курганом, похож на пчелиный улей, но в нём намного меньше мёда и намного больше жал.
Причина этого в том, что женщины очень редки среди Фиглов. И, наверное, поэтому, женщины рожают много детей очень часто и очень быстро. Новорожденные обычно размером с горошину, но растут с удивительной скоростью, так как получают хорошее питание. ( Фиглам потому и нравится жить рядом с людьми, что они могут воровать молоко коров и овец для этой цели).
Королеву клана называют Келда, и когда она становится старше, она становится матерью для большей его части. Её муж известен как Большой Человек. Когда рождается девочка - а это происходит не так часто - она остаётся со своей матерью и изучает хиддлинс, который представляет собой секреты управления кланом. Когда она становится достаточно взрослой, чтобы выйти замуж, она должна покинуть свой клан и взять с собой несколько братьев, в качестве телохранителей, в своё долгое путешествие.
Обычно, она отправляется в клан не имеющий Келды. Очень, очень редко, если ей не удаётся найти клан без Келды, она встречается с Фиглами из нескольких кланов и образует свой собственный, абсолютно новый клан, с новым именем и своим собственным курганом. Она также выбирает себе мужа. И с этого момента, хотя её слово и является абсолютным законом для всего клана и ему должны повиноваться, она будет редко отходить далеко от кургана. Она и его королева, и его пленница одновременно.
Но однажды, всего на несколько дней, появилась Келда, которая была человеческой девочкой…
Глава I. Отъезд.
Нечто, потрескивая, плыло над холмами, как невидимый туман. Бестелесное движение, дрейфующее очень - очень медленно. Оно не думало не о чём. Прошли месяцы, с тех пор как оно думало о чём-то последний раз, так как мозг, который занимался процессом мышления, уже умер. Они всегда умирали. И оно вновь оставалось беззащитным и испуганным.
Оно могло бы спрятаться в одном из этих шарообразных белых существ, которые нервно блеяли, когда оно проползало над дерном. Но их мозги были бесполезны: они могли думать лишь о траве, и о немногих вещах, необходимых для того, чтобы продолжать блеять. Нет. Они не подойдут. Оно нуждалось, нуждалось в чем-то лучшем, в разуме, который обладал силой, в котором оно могло бы быть в безопасности.
Оно искало.
С этими новыми ботинками всё было не так. Они были жесткими и блестящими. Блестящие ботинки! Это было непристойно! Чистые ботинки, это было нечто другое. Нет ничего дурного в том, чтобы слегка начистить ботинки, потому что тогда они не пропускают влагу. Но ботинки должны быть практичными. Они не должны блестеть.
Тиффани Эйкин, стоявшая на коврике в своей спальне, покачала головой. Она должна износить эти ботинки как можно быстрее.
Была еще и соломенная шляпка с ленточкой. Относительно шляпки у неё тоже были сомнения.
Она попыталась посмотреть на себя в зеркало, но это было нелегко, так как зеркало было не больше её ладони, всё в трещинах и пятнах. Ей приходилось, сначала рассматривать себя по частям, а после, по памяти, складывать цельную картину.
Ну, обычно она не делала этого дома, но сегодня ... сегодня ей просто необходимо было элегантно выглядеть. И так как никого не было рядом…
Она положила зеркальце на шаткий столик возле кровати, встала в центре потертого коврика, закрыла глаза и произнесла:
Посмотри на меня!
И далеко на холмах, нечто, не имеющее тела и разума, а лишь ужасный голод и безграничный ужас, почувствовало силу.
Оно принюхалось бы, если бы имело нос.
Оно искало!
Оно нашло!
Такой странный разум, словно множество разумов, вложенных друг в друга, один меньше другого! Такой сильный! Так близко!
Оно слегка поменяло направление, и стало двигаться чуть быстрее, жужжа, как рой мух.
Овцы занервничали на мгновение из-за чего-то, что они не могли не видеть, не слышать, ни почувствовать его запах,…а после продолжили жевать траву.
Тиффани открыла глаза. Она находилась в нескольких футах от самой себя и даже могла видеть свой собственный затылок.
Очень осторожно она обошла вокруг комнаты, стараясь не смотреть на ту себя, которая сейчас двигалась. Однажды она обнаружила, что если посмотреть, то чары мгновенно исчезнут.
Было довольно трудно двигаться таким образом, но, в конце концов, она оказалась лицом к лицу с собой и смогла осмотреть себя с ног до головы.
Каштановые волосы оттеняли карие глаза.… С этим она ничего не могла поделать, но, по крайней мере, её волосы были чистыми, и лицо она вымыла тоже.
Её новое платье слегка улучшало ситуацию. В семье Эйкин покупка новой вещи была делом весьма необычным, поэтому платье было куплено на вырост. Но, по крайней мере, оно было бледно зеленым и его подол не доставал до земли. В новых блестящих ботинках и соломенной шляпке она выглядела… как дочь довольно респектабельного фермера, которая отправляется в путь для того, чтобы получить свою первую работу. Ради этого всё и было затеяно.
Она могла видеть остроконечную шляпу у себя на голове, но для этого ей приходилось присматриваться. Это было что-то вроде отблеска в воздухе, который исчезал, если посмотреть повнимательнее. Вот почему она так беспокоилась о своёй новой соломенной шляпке. Но она прошла насквозь, словно шляпы и не было совсем.
А её и не было на самом деле. Она была невидимой для всех, кроме дождя. Солнце и ветер просто проходили сквозь неё, а вот дождь и снег каким-то образом её замечали и вели себя так, словно она была настоящая.
Эту шляпу она получила в подарок от величайшей ведьмы в мире, самой настоящей ведьмы в черной шляпе и в черном платье, и взглядом, который проникал в твою душу, как скипидар проникает в больную овцу. Это было что-то вроде награды. Тиффани совершила невероятное колдовство. До того, как она это сделала, она даже не представляла себе, что она на такое способна. Когда она это делала, она сама не знала, что она делает. И когда она сделала это, она так и не поняла, что же все-таки она сделала. Но теперь она должна была этому научиться!
Не смотри на меня, - сказала она. И её образ… или что бы это могло быть, потому что она не была уверена... исчезло.
Она очень удивилась, когда сделала это в первый раз. Но ей всегда было легко увидеть себя, по крайней мере, у себя в голове. Все её воспоминания были похожи на маленькие картинки, на которых была изображена она, делающая что-то или смотрящая что-то. Совсем иная картина, чем та, которую ты видишь из двух дырок, расположенных в передней части головы. Словно какая-то часть её постоянно наблюдала за ней.
Мисс Тик - другая ведьма, общаться с которой было намного легче, чем с той, которая подарила Тиффани шляпу, однажды сказала, что ведьма должна уметь покидать своё тело, и она узнает больше, когда её талант разовьётся. Поэтому Тиффани предполагала, что "посмотри на меня" было частью всего этого.
Иногда Тиффани чувствовала, что ей следует поговорить с Мисс Тик о "посмотри на меня". Это выглядело так, словно она покидала своё тело, и у неё было другое, призрачное тело, которое могло двигаться. Но это все продолжалось до тех пор, пока её призрачные глаза не смотрели вниз, и она не обнаруживала, что её тело - лишь призрак. Если это случалось, какая-то начинала паниковать, и она оказывалась в своём обычном теле. Но, в конце концов, она решила никому об этом не говорить. Ты ведь не обязана рассказывать учительнице абсолютно всё, не так ли? Как бы там ни было, это был хороший фокус для тех случаев, когда под рукой не оказывалось зеркала.
Мисс Тик была кем-то вроде охотника за ведьмами. Так работало ведьмовство. Некоторые ведьмы искали девочек, у которых были способности, а после находили старших ведьм, которые могли бы этих девочек обучить. Они не учили тебя, как нужно делать. Они учили тебя, как понимать то, что ты делаешь.
Ведьмы чем-то похожи на котов. Они не слишком любят находиться в компании друг - друга, но они очень любят знать, где находятся другие ведьмы, на тот случай, если они им вдруг понадобятся. И они могут понадобиться для того, например, чтобы сказать тебе, как друг, что ты очень много болтаешь.
Ведьмы почти ничего не боятся, однажды сказала мисс Тик, но самые сильные из них побаиваются, хотя никогда и не говорят об этом, того, что они называют "идти ко злу". Очень легко лишь потому начать совершать маленькие жестокие поступки лишь потому, что у тебя есть сила, а у других людей нет. Очень легко начать думать, что другие люди ничего не значат, и очень легко представить себе, что понятия "хорошее" и "плохое" к тебе не относятся. А в конце этой дороги ты начинаешь болтать сама с собой, пуская слюни, и живешь в пряничном домике, выращивая бородавки у себя на носу.
Ведьмам необходимо, чтобы за ними присматривали другие ведьмы.
И именно для этого, подумала Тиффани, и нужна была эта шляпа, к которой она могла прикоснуться в любую минуту, если закрывала глаза. Это было напоминание.
- Тиффани, - позвала её мама, - мисс Тик уже здесь.
Вчера Тиффани сказала до свидания бабусе Эйкин.
Железные колёса, наполовину скрытые травой, и пузатая печь, лежащая на боку и покрасневшая от ржавчины - вот и всё, что осталось от старой пастушеской хижины. Меловые холмы поглощали их так же, как поглотили они кости бабуси Эйкин.
Сама же хижина была сожжена в тот день, когда она была похоронена. Никто из пастухов не отважился бы жить здесь и проводить здесь ночи в одиночестве. Никто не смог бы заменить бабусю Эйкин. Она была слишком велика в умах людей. Днем и ночью, в любое время года она была сердцем Меловой страны, её лучшим пастухом, её самой мудрой женщиной, её памятью. Словно у этих зеленых холмов была душа, которая ходила в старых башмаках и фартуке из мешковины, курила старую вонючую трубку и лечила овец скипидаром.
Когда небо было синим, они говорили, что это бабуся Эйкин зачаровала его. Они называли пушистые белые облака в летнем небе "маленькие овечки бабуси Эйкин", и хотя они улыбались, когда говорили об этом, многие из них совсем не шутили.
Никто из пастухов не решился бы жить в этой хижине. Ни один из них.
Поэтому они срубили дерн и похоронили бабусю Эйкин в земле Меловой страны и полили это место водой, так, чтобы не осталось и следа. А после похоронили и её хижину.
Овечья шерсть, табак Веселого Моряка и скипидар…
Это был запах пастушьей хижины, и это был запах бабуси Эйкин. Такие вещи люди хранят в своём сердце. Ей стойло только вновь почувствовать его, и она вновь оказывалась в тепле, тишине и безопасности пастушьей хижины. Это было место, в которое она приходила, и когда была печальна и когда была весела. И бабуся Эйкин всегда улыбалась и заваривала чай, и всегда молчала. Ничто плохое не могло бы произойти в бабусиной хижине. Это была крепость, в которой она могла спрятаться от всего мира. Даже теперь, когда бабуси не стало, Тиффани любила приходить сюда.
Она стояла, а вокруг кружил ветер и где-то в холмах звенел овечий колокольчик.
- Я должна…,- она прочистила горло. - Я должна уйти. Я.. Я должна научиться правильно колдовать, а здесь нет никого, кто мог бы научить меня. Я должна научиться… присматривать за холмами так, как делала это ты. Я могу делать кое-что, но я не знаю, как я это делаю. Мисс Тик говорит, что то, чего ты не знаешь, может тебя убить. Я хочу быть такой же хорошей, как была ты. Я вернусь! Я вернусь очень скоро. И я обещаю, что когда вернусь, я буду лучше, чем сейчас.
Голубая бабочка, конечно же, принесенная порывом ветра, опустилась на плечо Тиффани, пару раз взмахнула крылышками, а после упорхнула прочь. Бабуся Эйкин никогда не чувствовала себя в гармонии со словами. Она сплетала вокруг себя тишину, как другие сматывают нити в клубок. Но она умела, не промолвив не слова, сказать очень-очень многое.
Тиффани постояла еще немного, до тех пор, пока не высохли её слёзы, а потом спустилась вниз с холма. За её спиной ветер кружил вокруг колес и завывал в трубе пузатой печки.
Жизнь продолжалась.
Не было ничего странного в том, чтобы девочка, такая юная как Тиффани, "шла в услужение". Это означало работать где-нибудь служанкой. Обычно, ты начинала со службы у старой леди, которая жила одна. Она не могла платить много, но так как это была твоя первая работа, то ты, наверняка, много и не стоила.
На самом деле Тиффани сама управлялась с производством сыров и масла на ферме, если, конечно, кто-то помогал ей поднимать тяжелые бидоны с молоком. Её родители были удивлены тем, что она захотела пойти в услужение. Но Тиффани сказала, что так делают все. Ты должна узнать мир немного. Ты должна встретить новых людей. И ты никогда не предугадаешь, к чему это может привести.
И эта маленькая хитрость заставила её мать поддержать её. Богатая тетушка её матери начинала посудомойкой, затем работала горничной и эта робота проложила ей путь наверх. Теперь она служила экономкой, была замужем за дворецким, и жила в хорошем доме. Этот хороший дом не был её собственным домом, и жила она лишь в очень малой его части, но она была практически леди.
Тиффани не собиралась становиться леди. Это была уловка. И мисс Тик была вовлечена во всё это.
Зарабатывать на жизнь ведьмовством не дозволялось, поэтому у всех ведьм была еще одна работа. Мисс Тик была ведьмой, выдающей себя за учительницу. Она путешествовала вместе с другими бродячими учителями, которые ездили группами от одного села к другому, и учили всех всему в обмен на еду и старую одежду.
Это был хороший способ путешествовать, потому что люди в Меловой стране не доверяли ведьмам. Они думали, что ведьмы танцуют в лунные ночи без нижнего белья. (Тиффани провела небольшое расследование и, к своей радости, обнаружила, что если ты ведьма, то ты совсем не обязана так поступать. Ты, конечно, можешь, если хочешь, но тогда тебе следует выяснить, где в данный момент находятся вся крапива, чертополох и ежи).
Но люди остерегались и бродячих учителей тоже. Поговаривали, что они воруют цыплят и похищают детей (и это была правда, в определенном смысле). Они бродили от села к селу со своими безвкусно раскрашенными тележками и были одеты в длинные мантии с кожаными заплатами на рукавах и странные плоские шляпы. Они говорили между собой, используя языческие наречия, которые никто не понимал, вроде "Alea jacta est" и "Quid pro quo". И мисс Тик было очень легко спрятаться среди них. Её остроконечная шляпа имела маскировочный вариант, который выглядел совсем как черная соломенная шляпка с бумажными цветами до тех пор, пока вы не нажимали на секретную пружинку.
Около года тому назад мать Тиффани была весьма озадачена и слегка обеспокоена её неожиданной жаждой знаний, которая, как думали люди в селе, была хороша в умеренных количествах, но, если к ней относиться неблагоразумно, могла привести к беспокойству.
А месяц тому назад пришло сообщение будь готова.
Мисс Тик, в своей цветочной шляпе, посетила ферму и объяснила мистеру и миссис Эйкин, что пожилая леди услышала об искусстве Тиффани в приготовлении сыров и хочет предложить ей работу служанки за четыре доллара в месяц, один выходной в неделю, свою собственную кровать и недельный отпуск на Страшдество.
Тиффани знала своих родителей. Три доллара в месяц - это было маловато, а пять - подозрительно много, но мастерство в приготовлении сыров стоило лишнего доллара. И своя собственная кровать тоже была хорошим предложением. Пока большинство сестер Тиффани не покинули дом, две сестры в одной кровати было нормальным явлением. Это было хорошее предложение.
Мисс Тик произвела на родителей Тиффани большое впечатление. Они даже слегка побаивались её. Но в них с детства было воспитано убеждение, что люди, которые знают больше вас и употребляют длинные слова это очень важные люди, поэтому они согласились.
Тиффани случайно услышала, как они обсуждали этот вопрос после того, как она легла спать. Очень легко совершенно случайно услышать разговор, если ты прижмешь перевернутый стакан к полу и нечаянно приложишь к нему ухо.
Она слышала, как её отец сказал, что Тиффани не нужно никуда идти.
Она слышала, как её мать сказала, что все девочки хотят увидеть мир, и пойти в услужение это самый лучший способ. И, кроме того, она очень способная девочка с головой на плечах. Почему же не может произойти такого, что она станет служанкой очень важной персоны, как это произошло с тетей Хетти, и однажды будет жить в доме с уборной.
Отец сказал, что мытьё полов везде остаётся мытьём полов.
Ну, в таком случае, сказала её мама, она заскучает и вернется домой еще до конца года, и, кстати, а что такое "искусство".
"Высшее мастерство", - подумала Тиффани про себя. У них в доме был старый словарь, но мама никогда не заглядывала в него, потому что вид такого количества слов её очень расстраивал. А Тиффани прочитала его от корки до корки.
И вот, месяц спустя, она уже заворачивала свои старые ботинки, которые носили до неё все её сестры, в кусочек чистого коврика и укладывала их в чемодан, который специально купила для неё мама. Он выглядел так, словно был сделан из плохого картона или прессованных виноградных косточек, смешанных с ушной серой, и не разваливался только благодаря завязкам.
А потом было прощание. Она поплакала немного, а её мама разрыдалась, и её брат Вентворт тоже заплакал, но лишь потому, что он мог получить за это конфету. Отец Тиффани не плакал, но он дал её серебряный доллар и очень строго наказал писать домой каждую неделю, и это тоже был мужской способ плакать. Она сказала до свидания сырам в маслодельне, и овцам на пастбище, и даже коту Крысолову.
А потом все, кроме сыров и кота, и, конечно, кроме овец, стояли у ворот и махали ей и Мисс Тик, пока они шли по пыльной дороге, ведущей к селу.
А потом была тишина, ничего, кроме стука их ботинок по каменистой поверхности и бесконечной песни жаворонков над головой. Был поздний август, было очень жарко, и её новые ботинки жали.
- На твоём месте я сняла бы их, - сказала Мисс Тик.
Тиффани села на обочине дороги и вынула свои старые ботинки из чемодана. Она не спросила, как Мисс Тик узнала, что новые ботинки ей жмут. Ведьмы умеют замечать. Старые ботинки были намного удобнее, и хотя ей и приходилось одевать несколько пар носков, но идти в них было намного легче. Они прошли много дорог еще до того, как Тиффани родилась, и они хорошо знали своё дело.
- Увидим ли мы сегодня кого-нибудь из…маленького народца? - спросила мисс Тик, когда они вновь отправились в путь.
- Я не знаю, Мисс Тик, - ответила Тиффани. - Я сказала им месяц назад, что собираюсь уезжать. Они очень заняты в это время года. Но всегда один или двое присматривают за мной.
Мисс Тик быстро осмотрелась.
- Я ничего не вижу,- сказала она. - И ничего не слышу.
- Вот так я и узнаю, что они рядом. Всегда намного тише, когда они наблюдают за мной. Но пока вы со мной, они не покажутся. Они немного побаиваются, когда рядом старая карга. Так они называют ведьм, - добавила она быстро. - Ничего личного.
Мисс Тик вздохнула.
- Когда я была маленькой девочкой, я мечтала увидеть пиктси, - сказала она. - Я ставила для них маленькие блюдца с молоком. Конечно, позже я поняла, что это не совсем то, что надо было делать.
- Да, больше подошёл бы крепкий ликер, - ответила Тиффани.
Она взглянула на изгородь, и ей показалось, что она заметила вспышку рыжих волос. И она улыбнулась, немного нервно.
Всего несколько дней Тиффани была настолько близка к королеве фейри, насколько вообще может быть человеческое существо. Вообще-то её следовало называть келда, а не королева. И Нак Мак Фигл вы могли назвать фейри в лицо лишь в том случае, если бы искали повод для драки. С другой стороны Нак Мак Фигл всегда искали повод для драки, и если они его не находили, то дрались друг с другом, а если ты один и подраться тебе не с кем, то можно было стукнуть себя по носу, просто для того, чтобы попрактиковаться.
Они когда-то жили в стране фейри, но их оттуда выгнали, возможно, за пьянство. И если ты когда-то была их келдой, то они тебя никогда не забудут…
Вот поэтому они всегда были рядом.
Кто-то из них всегда находился на ферме или кружил верхом на канюке над меловыми холмами. И они наблюдали за ней, для того, чтобы защитить или помочь, не зависимо от того хотела она этого или нет. Тиффани всегда была очень вежлива с ними. Но она спрятала свой дневник за задней стенкой комода, затыкала трещины в уборной комками бумаги и сделала все, что могла, с трещинами в полу её спальни. В конце концов, они были маленькими мужчинами. Она была уверена в том, что они не будут показываться на глаза, чтобы не потревожить её, но она научилась замечать их.
Они исполняли желания - но не сказочные три желания, что обычно заканчивается не слишком хорошо, а обычные ежедневные желания. Нак Мак Фиглы были очень сильны и бесстрашны, и невероятно быстры, но они не слишком хорошо понимали что то, о чем говорят люди это не всегда то, что они имеют в виду. Однажды в маслодельне она сказала, что хотела бы иметь нож поострее, чтобы порезать все эти сыры. И самый острый нож её матери лежал на столе перед ней еще до того, как она закончила фразу.
Можно было бы сказать, например: "Я хотела бы, чтобы этот дождь прекратился", - потому что на самом деле Фиглы не владели магией. Но она научилась не желать того, что могли бы исполнить несколько маленьких, решительных, сильных, бесстрашных и очень быстрых мужчин, которые к тому же всегда были не прочь стукнуть кого-нибудь.
Желания должны быть обдуманными. Она никогда бы не сказала в слух, что хочет выйти замуж за прекрасного принца, потому что знала, что однажды утром она нашла бы у своёй двери оглушенного принца и связанного священника. И еще Нак Мак Фигла, который бы бодро ухмылялся и готов был предложить свои услуги в роли шафера. Но они могли быть полезны. И поэтому она иногда подбрасывала им вещи, которые не нужны были её семье, но могли пригодиться маленьким людям. Крошечные ложечки для горчицы, булавки, супницу, из которой могла получиться прекрасная ванна для Фиглов, и, если вдруг они не поймут, зачем она нужна, кусочек мыла. Мыло они почему-то не воровали.
В последний раз она посетила древний курган, в котором жили пиктси для того, чтобы поприсутствовать на свадьбе Роба Ктототам, большого человека клана и Дженни с Длинного Озера. Она собирались стать новой келдой клана и провести всю свою жизнь в кургане, производя на свет детей, как королева пчёл.
Фиглы из других кланов тоже присутствовали на этом празднике, потому что если и существует вещь, которую Фиглы любят больше чем вечеринки, это большая вечеринка, когда за выпивку платит кто-то другой. Если честно, то Тиффани чувствовала себя немного неловко, так как была в десять раз выше, чем самый высокий гость. Но к ней относились очень хорошо, и Роб Ктототам даже произнёс длинную речь, в которой назвал её "наша прекрасная большая маленькая юная карга", прежде чем упал лицом в пудинг. Здесь было очень жарко и очень шумно, но она присоединилась к приветствиям, когда Дженни перенесла Роба Ктототам через крошечную метлу, лежащую на полу. По традиции жених и невеста должны были перепрыгнуть через эту метлу одновременно, но, также по традиции, ни один уважающий себя Фигл не может быть трезвым в день своей свадьбы.
Её предупредили, что настал хороший момент, для того чтобы покинуть их, так как начиналась традиционная драка между кланом жениха и кланом невесты и продолжаться она будет до пятницы.
Тиффани поклонилась Дженни, потому что так должна была поступить ведьма и внимательно посмотрела на неё. Дженни была маленькой, нежной и очень хорошенькой. Но её глаза блестели, и подбородок был гордо задран. Девушки были очень редки среди Мак Нак Фиглов и они вырастали, зная, что однажды они станут келдами. И Тиффани абсолютно точно знала, что семейная жизнь Роба Ктотам будет намного интереснее, чем он предполагал.
Ей было жаль, что пришлось покинуть их, но не ужасно жаль. Они были хорошими, но, через некоторое время, они начинали действовать тебе на нервы. Как бы там ни было, ей уже исполнилось одиннадцать, и она начинала понимать, что в определенном возрасте, ты уже не сможешь проскальзывать в норы, чтобы поболтать с маленькими человечками.
Кроме того, взгляд, который Дженни бросила на неё, был достаточно ядовитым. И Тиффани без усилий догадалась о его значении. Тиффани была келдой клана, хотя и совсем недолго. Она также была обручена с Робом Ктототам, хотя это и была всего лишь политическая уловка. Дженни знала всё это. И её взгляд говорил: Он мой. Это место моё. Я не желаю тебя здесь видеть! Держись подальше.
Продолжение последует вскорости :)
Перевод - Алена
